Рассказывал аль-Харис ибн Хаммам:
— Как-то в юности покинул я отчий дом из-за несчастий, обступивших меня кругом и внушивших душе моей великий страх, так что решил я ночью бежать второпях. Опрокинул и вылил я чашу дремоты и быстрых верблюдов пустил по буграм и болотам, ехал там, где ничья нога не ступала, птица ката и та не залетала. Наконец я прибыл в Город мира — Багдад, где беглецу никакие опасности не грозят. С одеждами страха я расстался, гулял по городу и развлекался, плоды удовольствия срывал я и здесь и там и к остроумным прислушивался словам.
Однажды, я вышел на площадь, что была позади дворца,— прогулять своего жеребца и дать своим любопытным глазам побродить по красивым местам. Вдруг я вижу: всадники скачут вперед и повсюду толпится народ. А там, в середине, на майдане,— старик в калансуве и тайласане. Я пригляделся — этот старик мальчишку в рваном джильбабе держит за воротник и, ничего не говоря, тащит его прямо к халифским дверям. А у самых дверей на подушках ... Читать дальше »

Рассказывал аль-Харис ибн Хаммам:
— Проводил я в Катыат ар-Раби весенние дни. Сколь же сладостны были они! Лица друзей моих сияли, словно цветы, и на всех источали аромат доброты. Их речь, как ночной ветерок, нежна, с ними и лютня не нужна. В этой компании, подобной весеннему лугу, клялись мы верность хранить друг другу, меж собою не пререкаться, в одиночку утехам не предаваться и себе пред другими не оказывать предпочтения ни на мгновение.
Однажды видим: едва рассвело, облаками небо заволокло, и влагу они готовы пролить — напитком утренним все вокруг напоить. Захотелось нам прогуляться, прохладой понаслаждаться, чтобы зелени пышные узоры нам потешили взоры, а дождя лицезрение принесло бы нашим сердцам упоение. И в эту прекрасную погоду вышли мы, как двенадцать месяцев года,— остроумцы-любезники, дружнее, чем Джазимы сотрапезники (1), и направились в сад благоухающий, свои сокровища нам раскрывающий. Темно-желтым строптивым были наши кувшины полны, а виночерпий — прекрасн ... Читать дальше »

Рассказывал аль-Харис ибн Хаммам:
— Как-то раз остался я на зиму в Карадже из-за торговых дел и из-за долга, который я кое с кого получить хотел. А зимою в Карадже стужа сурова — не хотел бы я испытать ее снова. Холод жег и терзал меня, заставлял все время сидеть у огня. Я по целым дням не выползал из норы до той поры, пока не откликнусь на голос голода, когда он меня вконец доймет, или на голос муэдзина, когда он к молитве меня призовет. И вот однажды, когда дул ветер колючий и низко нависли тучи, пришлось мне гнездо свое покинуть из-за дела, которое нельзя было отодвинуть. Вдруг я увидел почти раздетого старика — фута на нем так была коротка, что ноги не прикрывала, а его голову небольшая чалма обвивала. Густая толпа вокруг стоит, а он, своей наготы не стесняясь, громко стихи говорит:

Рассказывал аль-Харис ибн Хаммам:
— Путешествуя как-то раз, попал я на рынок в Ахваз, неудачами удрученный, в платье нужды облаченный. Дни проходили черные, беды за мною гнались упорные. Наконец свои горести я решил отринуть и город Ахваз покинуть, словно стоянку, затерянную в пустыне, и о нем не помнить отныне; от скудных лужиц его отвратился, подобрал подол — и воды обильные искать пустился. Две ночи провел я в пути, мечтая пристанище найти,— и вдруг на дороге шатер стоит, а перед шатром костер горит. Я решил:
— Подойду поближе — напиться и отдохнуть, а быть может, тот, кто сидит у костра, укажет мне верный путь.
Подошел и увидел мальчиков, окруживших костер,— красавцев как на подбор,— и в богатой одежде с ними старик седой, перед ним роскошные фрукты горой. Я поздоровался, поклонился и в сторону удалился, а он ко мне повернулся, приветливо улыбнулся и сказал:
— Не хочешь ли к нам подсесть, фруктов поесть? Приятной беседой ты окажешь нам честь!
Не у ... Читать дальше »

Рассказывал аль-Харис ибн Хаммам:
— Когда я был юнцом, недавно ушедшим от детства, захотелось мне пожить с бедуинами по соседству: воспринять их характер — гордый, нерабский — и наслушаться речи чисто арабской (1). И вот, приготовившись к трудам и дорогам длинным, я начал свой путь по горам и долинам. Ревущих купил я, сколько в пустыне надо, и блеющих также — целое стадо (2).
У красноречивых нашел я приют — у тех, кто, словно эмиры, привольную жизнь ведут. И стал я жить средь сынов пустыни, не боясь ни забот, ни клыков отныне: бедуины мне лучшие пастбища дали и от вражеских стрел меня защищали.
Как-то лунною ночью зашла далеко обильно дававшая мне молоко. Решил я тотчас отправиться в путь — поскорее сбежавшую вернуть. Схватил я копье и вскочил на коня, и конь галопом понес меня по голой пустыне, по лесистой долине. Но своей верблюдицы я не сыскал, хотя до самой зари скакал. Я прервал ненадолго свою ловитву — только для утренней молитвы. Снова потом я в седло вскочи ... Читать дальше »

Рассказывал аль-Харис ибн Хаммам:
— Я погрузил на верблюдов канд и отправился торговать в Самарканд. А был я в то время строен станом и в движении пребывал неустанном, лук веселья натягивал то и дело — от меня ни одна утеха не улетела! И по молодости беспечной предавался я радостям быстротечным.
Много дней я провел в дороге на жаре, па ветру, наконец пришел в Самарканд в пятницу поутру. Путь был трудным, но я не устал и отдыхать не стал, пока пристанища себе не сыскал. Верблюдов я разгрузил, тюки свои подсчитал и сложил и в баню тотчас поспешил: дорожную пыль удалил и все грехи, согласно хадису известному, смыл (1). А потом в мечеть направил стопы, стараясь быть впереди толпы,— я хотел оказаться прямо сзади имама: по хадису так надо, чтобы сравняться с тем, кто в жертву принес верблюдов целое стадо. Одним из первых в мечети я оказался и, чтобы хутбу послушать, в самую середину пробрался. А люди спешили на молитву без проволочки — толпами, парами, поодиночке, и скоро мечет ... Читать дальше »

Рассказывал аль-Харис ибн Хаммам:
— Судьба жестокая, которая часто наши желания гасит, как-то раз против воли занесла меня в город Васит. Город был мне совсем незнаком, не знал я, кого там встречу, найду ли приют и дом. Был я как рыба, выброшенная на берег морской, или как в черном локоне волос седой, когда счастье мое лицемерное и доля неверная привели меня в хан, где бывают приезжие из многих стран, люди разные, деловые и праздные. И двор, и худжры были в том хане чистые, а постояльцы — речистые. Это нравилось чужестранцам, и они подолгу здесь пребывали, даже тоску по родине забывали.
Я в худжре отдельной расположился — благо, хозяин не дорожился,— не пробыл там и минуты одной, как слышу вдруг голос за стеной:
— Подымайся, сынок, удача тебя ожидает, и враг не подстерегает. Возьми с собой луноликую, белоликую, самого чистого происхождения, чья плоть истерзана до измождения: сначала завернута, потом раскрыта, заключена в тюрьму и побита, напоена, потом воды лишена ... Читать дальше »

Рассказывал аль-Харис ибн Хаммам:
— Покинул я славный город, который выстроил аль-Мансур (1), и отправился в Сур. Жилось мне в Суре привольно: положение я занимал высокое и всего мне было довольно. Мог я друзей своих поддерживать и приближать, мог врагов обижать и унижать. Но вот потянуло меня в Каир, как тянется к лекарю больной и как тянется щедрый раздавать дары своею рукой. Отбросил я все, что в Суре меня держало, оставаться там заставляло, вскочил на спину сына дороги (2), и поскакал он быстрее, чем страус бежит крепконогий. Много трудностей и опасностей я испытал в пути, не раз мог я гибель свою найти, и конец путешествия меня обрадовал, как радует пьяницу утром чаша вина, а заблудившегося — дорога, которая стала ему видна.
Однажды выехал я на прогулку; мелкой рысцой бежал мой конь по каирским улицам и переулкам. Вдруг я увидел нескольких всадников, подобных светилам в ночных небесах, на славных арабских скакунах. Из любопытства я решил разузнать, кто эти люди и куд ... Читать дальше »

Рассказывал аль-Харис ибн Хаммам:
— Когда во мне молодость бурлила, мешала мне молодая сила в доме своем сидеть, как в гнезде, и я решил побывать везде. Я знал, что странствия опытом полнят душу, домоседство же разум сушит. Поэтому стрелы расспросов повсюду я рассылал, огонь любознательности в себе разжигал и от Аллаха благословения ждал. Наконец тверже камня решимость моя укрепилась и цель утвердилась: задумал я в Сирию путь держать — на побережье торговлю начать. В дорогу далекую пустился я без оглядки и в ар-Рамле разбил наконец палатку.
Но тут же я встретил караван, готовый к ночному пути,— собирались паломники в Мекку идти. И сразу меня охватила страсть в священный город попасть; спешно стал я готовить верблюжью снасть.


Вот наш караван, с ... Читать дальше »

Рассказывал аль-Харис ибн Хаммам:
— Когда завершил я все, что в хаджже делать положено, и выполнил то, что на паломника Аллахом возложено, от нерадивых я решил отличиться — могиле посланника светлого поклониться, отправиться в Город пророка (1), именуемый также Тайба, вместе с сынами племени шайба. Но мне говорили, что дороги туда опасные, что арабы священных городов меж собою заводят ссоры ужасные. Начались тут сомнения и колебания, упование сменяло отчаяние, желание нас вперед подгоняло, опасение — за руки хватало. Наконец мое сердце благочестию подчинилось и наше дело решилось: снарядил я верблюда быстроходного для путешествия богоугодного, и в доброй компании напрямик мы пустились в путь, ни днем ни ночью не давая себе отдохнуть.
Утомившись, мы сбросили свой скарб на стоянке племени харб, а этого племени сыны только что вернулись с войны. Искали мы, где бы шатры разбить и сладкой водою жажду свою утолить, вдруг видим: люди бегут, словно толпа неверных устремилась к св ... Читать дальше »