Добо пожаловать, Гость!
"Ճանաչել զ`իմաստութիուն և զ`խրատ, իմանալ զ`բանս հանճարոյ"
Մեսրոպ Մաշտոց, 362 - 440 մ.թ

"Познать мудрость и наставление, понять изречение разума"
Месроп Маштоц, создатель армянского алфавита, 362 - 440 г. от Рождества Христова.
Главная » 2016 » Май » 28 » Аль-Харири Абу Мухаммед аль-Касим. МАКАМЫ. Ширазская макама (тридцать пятая).
17:45
Аль-Харири Абу Мухаммед аль-Касим. МАКАМЫ. Ширазская макама (тридцать пятая).
Рассказывал аль-Харис ибн Хаммам:
— Бродя по Ширазу как-то раз, я увидел компанию — усладу для глаз. Прохожий мимо не мог пройти, куда б ни спешил на своем пути. И ноги сами понесли меня к ней, чтобы выведать поскорей, где запрятан алмаз ее речей, и чтобы отведать, какие плоды принесут столь прекрасные цветы. Такое собрание где еще встретишь, где столько полезных мыслей приметишь! Показалась мне их беседа отрадной, словно сок хмельной лозы виноградной.
Вдруг смотрим: в общество наше проник какой-то оборванный, дряхлый старик. Он приветствовал нас красноречиво, всем поклонился учтиво, сел средь собравшихся, обхватив руками колени,и сказал:
— О Аллах, избавь нас от прегрешений!
Но все глядели на лохмотья его с презрением, забыв полезное поучение: не внешность мужа внушает почтение, а лишь язык и сердце — хоть ростом они малы — достойны хвалы или хулы. Каждый шутил над ним и был готов сжечь сандал его речи вместо дров. Но старик не выдал им ни намеком, с кем они обходились так жестоко: шутникам он дал себя поразвлечь, то, что скрыто внутри,— наружу извлечь, поджидая, чьи весы перетянут и когда опустеют остроумья колчаны. А потом он собравшимся сказал:
— Да если б из вас кто-нибудь знал, что за тканью, которой затянут кувшин, напиток чистый, словно рубин, вы над рубищем нищего бы не глумились, а недолей его огорчились.
И пустил он красноречие биться ключом, утонченные речи его зажурчали ручьем. Слов таких удивительных нигде не сыскать — только золотом можно их записать! Каждое сердце он покорил, каждую печень он растопил — а потом вдруг поднялся, уйти собрался, нас покинуть решил, заспешил. А мы ухватили его за подол, чтобы он не ушел:
— Показал ты нам остроумье свое — стрел остро отточенное острие, так и мудрые мысли твои подари нам — и кожуру их, и сердцевину!
Он, словно обиженный, замолчал, потом вдруг заплакал и зарыдал, так что каждый жалеть его стал. Но я уловил, что в речи своей смешал он и мед и яд — а искусством таким один Абу Зейд богат, и ливень обильный красивых слов он в любую минуту пролить готов. И хоть был перед нами старик безобразный, дурно пахнущий, изможденный и грязный, приглядевшись, я в нем Абу Зейда узнал, но тайну его выдавать не желал и явные козни его, как постыдный недуг, скрывал. Когда же старик перестал рыдать и понял, что смог я его разгадать, заговорил он с легкой усмешкой в глазах, а голос его тонул в притворных слезах:

Прости, Аллах, меня, помилуй —
Снести грехи не хватит силы!

Ах, сколько девственниц-затворниц
Я загубил и свел в могилу!

Никто не мстил мне за убитых,
Родня и пени не просила,

А обвинят меня в злодействе,
Я отвечал: «Судьба сгубила!»

Так я грешил, пе зная страха,
Пока душа не поостыла

И волосы мои густые
Оделись сединой унылой.

С тех пор затворниц я не трогал,
Отбросил прочь, что прежде было.

Взгляните, люди, как я беден,
Как тягостен мой рок постылый!

Теперь я сам ращу девицу,
Что всех бы прелестью пленила,—

Затворница, скромна, невинна,
И ей жених сыскался милый.

А чтобы к жениху невеста
Под пение рабынь входила

И чтоб снабдить ее приданым,
Мне б сотни дирхемов хватило.

Увы — в ладонях нет ни фельса,
Все реки бедность иссушила!

О, кто мне успокоит сердце,
Заботы смыв целебным мылом?!

Душистой я воздам хвалою,
Что вознесется ввысь, к светилам!


Сказал рассказчик:
— И каждый откликнулся на щедрости зов, потекли к старику потоки даров. Когда он достиг желанной цели и монеты в кошельке его зазвенели, восхвалил он обильно добрых людей и подол подобрал, чтоб уйти поскорей. А я пустился его догонять: хотелось мне разузнать, что за девицу он воспитал и кого это он в молодости убивал. По моей торопливости понял он, каким я желанием увлечен, подошел ко мне и сказал:
— Поймешь ты сейчас, что означал мой рассказ:

Я затворниц губил не мечом, не копьем,
Ведь затворницы эти — кувшины с вином,

И в дому у меня их родная сестра,
Запечатана прочно надежным клеймом.

Деньги брал я — для пира ее снарядить
И по чашам разлить за веселым столом.

Поразмысли о том, что я здесь рассказал,
И суди ты меня справедливым судом!


Потом он сказал:
— Ты муж боязливый и достойный, а я — буян непристойный, и пропасть меж нами такова, что ее не опишут никакие слова!
Так завершив свои признанья, он ускользнул, бросив мне приветный взгляд на прощанье.
Категория: Здоровье Души - Мудрость | Просмотров: 2243 | Добавил: davidsarfx | Теги: новелла, арабская, Макамы, Аль-Харири, легенда, сказка, мудрость, Средневековая, Сказание, Восток | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
avatar