Вблизи Багдада, где река струится,
Жила когда-то прачка-мастерица.

Спускалась к Тигру каждый день с бельем:
Она кормилась этим ремеслом.

Когда ей берегом идти случалось,
Большая цапля женщине встречалась.

Ловила цапля червяков речных.
Протягивая клюв, съедала их.

Она, довольствуясь таким уделом,
Все прочее считала вздорным делом.

Однажды в воздухе парил орел:
Он в быстрых крыльях мощь свою обрел.

Он был опасен всей породе птичьей,
Он сделал голубя своей добычей.

Немного съев, другим оставил он
Поживу, ибо щедрым был рожден.

(У щедрого такого нет порядка,
Чтоб сам съедал всю пищу без остатка.)

Простушка-цапля, на орла взглянув,
От восхищенья вытянула клюв.

Сказала: «Я крупней орла, бесспорно,
Мне птицами питаться не зазорно.

Стыжусь отныне жизни я своей.
Доколе буду я ловить червей?

Что мне в червях, коль столько есть добычи,
Летающей и прыгающей дичи?

Теперь иной работою займусь,
Я истинной охотою займусь!

Теперь я щедростью себя прославлю,
Сама поем я и другим оставлю».

И, подражая храбрости орла,
Взлетела горделива и смела.

Внезапно показался из-за тучи
Свирепый, грозный хищник, гриф могучий,

И начал, как орел, кружить над ней:
Грозит ей гибель от его когтей.

Низвергла цаплю горькая судьбина
В расселину, где были грязь и глина.

Завязли крылья в той грязи густой:
Так счастье цапли сделалось бедой.

«Охота без силков! Какое чудо! —
Сказала прачка, — вкусным будет блюдо!»

И унесла и цаплю и белье,
И радостно пошла в свое жилье.

Тут некто удивился: «Что за птица?»
В ответ сказала прачка-мастерица:

«Лететь пыталась цапля, как орел,
Но хвастовству ее конец пришел.

Охотницею стать она пыталась, —
Охотнице, подобной мне, попалась!»