Стих — это птицы разума паренье,
Стих — это гордой вечности творенье.

Суди о том, что птица говорит:
В костре горит или в саду парит.

Когда стихи сияют совершенством,
Они дарят читателя блаженством,

Когда в костре тщеславия горят, —
Лишь едким дымом, гарью нас дарят.

В стихах читая просьбы, униженья,
Мы чувствуем и гнет и раздраженье.

Но если с правдой связаны слова, —
И красота и сила их жива.

Пройдет их слава по путям небесным,
Поэта имя станет всем известным.

А если строки ложью рождены,
Их суть презренна и слова бледны, —

То в бороде застрянут виршеплета
И сверх усов не будет им полета.

Стих должен быть прозрачным родником,
Рубинами обильным, — не песком.

Чтоб не скрывал родник своих жемчужин,
Чтоб дивный блеск был сразу обнаружен;

Чтоб не была в ... Читать дальше »

Увы, трудились бедные поэты,
В чьих одах повелители воспеты.

Себя вписали в летопись времен,
И мир не забывает их имен.

Давно лежат в земле тела поэтов,
Но живы имена, дела поэтов.

Жемчужины низавший мастерски,
Саманов дом прославил Рудаки.

Он спутником народа был родного,
Не мог избрать обычая иного.

Не уставал он жемчуга низать,
Они — четырехсот верблюдов кладь.

Он бренный мир покинул на верблюде,
Наследники его сокровищ — люди.

Живут стихи — и он живет сейчас,
Поэта имя — светоч наших глаз...

Был взыскан Унсури самой природой.
Был редким элементом и породой,

Жемчужиною четырех стихий, —
И слушал целый мир его стихи... ... Читать дальше »

Перо подвластно слову, но оно
Есть тоже слово, словом рождено.

Слова умерших воскрешает слово,
Освобождает тайну от покрова.

У звонкой песни отними слова, —
Без жаркой речи музыка мертва.

Но музыка, слиянная со словом,
Рождает жизнь, дарит восторгом новым.

«Дыханье — признак жизни», — скажешь ты:
Лишь словом эту мысль докажешь ты.

Дыханье — облик, слово — содержанье,
Того, кто любит жизнь, услышь дыханье.

Слова — узлы, их много на земле.
Но вникни, — жемчуг есть в любом узле.

Изменишь букву — слово ты изменишь,
Но и его жемчужину оценишь,

И красота, скрывавшаяся в нем,
В значении откроется ином.

Сердца людей певец влечет словами,
Наполнился небесный свод словами.

Хоть брал я пробу с золота словес.
Мне слова «злато» неизвестен вес.

Наполни чашу золото ... Читать дальше »

Мир полон звуками литавров слова.
Невеста-слово — свет всего живого.

Ни в жемчуг, ни в парчу не убрана,
Пленяет и пленяется она.

А если драгоценности наденет,
Красу луны затмит и обесценит.

Наденет ожерелие стихов,—
Сердца похитит сотни шутников,

A Hà ноги наденет рифм запястья, —
Падет пред ней мудрец, дрожа от счастья.

Седых и юных поразит сильней
Двустишьем подрисованных бровей.

Румянцем смысла заалеют щеки —
И расцветут сердца, как сад широкий.

Красавицы не властны надо мной:
Вручил я сердце только ей одной.

Ее пленительное ожерелье
Мне принесло тревогу и веселье.

Ее запястьем скованный певец,
Я вырваться не смею из колец.

Хоть брови не срослись ее сердито,
К спасению дорога мне закрыта.

Я — всюду, где возлюбленной жилье,
Ищу ее, хочу догн ... Читать дальше »

Один слепец женился на уроде,
На бабе грубой, злобной по природе.

Лицо — в рябинах, черных бус черней,
А лоб — в морщинах и щита темней.

Горбата и глуха косая злюка,
Ее беседа — вздор, молчанье — мука.

Сказала раз, чтобы прельстить слепца:
«Жаль, что не видишь моего лица!

Мое лицо — белей слоновой кости,
Луну затмило, бледную от злости.

Завидует нарцисс моим глазам,
Завидует тюльпан моим устам,

А стан мой тонкий так высок и строен,
Что кипарис — и тот обеспокоен!»

Когда слепец услышал этот бред,
Он в ярости сказал жене в ответ:

«Была б красива ты на самом деле,
Твою красу давно бы разглядели.

Хватал бы каждый зрячий твой подол,
Когда б такую красоту нашел.

Светильник оценить сумеет зрячий,
А не слепец, не знающий удачи.

Я слеп, и потому-то хвастовств ... Читать дальше »

Осеннее дыханье пронеслось.
Цвет изменился виноградных лоз.

Цветущий сад стал старика бессильней
И зелень желтой сделалась в красильне.

Листы деревьев, как цветы весной,
Зажглись багрянцем или желтизной.

Сидел старик, чей стан согнули годы,
В чьем сердце — храм огня, огня невзгоды.

Сиденье надоело старику,
Решил он погулять по цветнику.

Гулял он долго, в думы погруженный,
Во всем он видел бытия законы.

Его вниманье пава привлекла,
Чьи косы — будто ворона крыла.

Лицо покрыто белою фатою,
Был счастлив жемчуг под ее пятою.

А пальцев кончики? О них скажи:
«Как кровь — багряны, как уста — свежи!»

Изящны пальцы, словно нить кораллов;
Лишь ей дано красу ценить кораллов!

Окрашен каждый ноготь яркой хной,
Он молодою кажется луной!

Старик, ее заметив появленье ... Читать дальше »

О гордый, с головою смоляною,
Не издевайся ты над сединою!

Как молоко — седины старика.
Ужель дитя не жаждет молока?

Пусть руки у тебя на сталь похожи,
Пусть тело у тебя — броня из кожи, —

Согнешься, если пожил на земле,
Хотя твой стан подобен был стреле:

Спина, по воле неба, луком станет,
Оно тебя как тетиву натянет.

Но дух и тело ты к труду направь,
Убавь от плоти и к душе прибавь.

Кто сухощав, тому легка дорога.
Жиреет лошадь, — не проскачет много.

Пока ты не согнулся пополам,
Иди, вослед ступая старикам.

Хотя гора богата рудниками, —
Беседует вершиной с облаками.

Ты старости почетной не ищи,
Ты жизни беззаботной не ищи,

Не то, боюсь, к вершине путь забудешь
И в молодости молодым не будешь.

Непостоянный встретил на пути
Луну, которой равной не найти.

Как нимб вокруг луны, фата сияла,
Луну шатром одело покрывало.

Ее запястий пение слилось
С благоуханным мускусом волос.

Воскликнул он: «О мой кумир и счастье!
Остановись, не то сгорю от страсти!

Тобой сражен, спасенье обрету,
Когда твою увижу доброту».

Когда кумир прекрасный, чистый, нежный
Услышал ропот страсти безнадежной,

В котором были стоны и хвала, —
Смеющаяся роза расцвела:

«Вот младшая сестра идет за мною,
Поверь, я волоска ее не стою.

Там, где она, другие — не в цене.
Что я пред ней? И сотни, равных мне?»

Простак, такою речью соблазненный,
Забыл понятий нравственных законы.

В ошибку впав, другой увлекся он,
От прежней верности отрекся он.

Он долго ждал, в смятенье и тревоге, —
... Читать дальше »

О ты, что сердцем чист, умом глубок,
Нанизываешь ожерелья строк!

Раскрой талант, с трудом упорным дружен,
Чтобы росла цена твоих жемчужин.

Сверли слова, исполненный любви,
Жемчужин ценных не продешеви.

Доколе из корысти ткать одежды
Для каждого ничтожества, невежды?

Доколе в щедрых превращать скупцов,
Невеж — в радушных, глупых — в мудрецов?

Сто раз колоть ты можешь руку скряги. —
Не выйдет капля крови или влаги,

А ты твердишь: «То — щедрости река.
То — жемчугом обильная рука!»

Того, кто долго буквы изучает,
Но где алиф, где даль — не различает.

Ты первым просветителем зовешь,
Провидцем и учителем зовешь.

Кто, устрашен мяуканьем кошачьим,
Спасается в мышиной норке с плачем, —

Того зовешь ты ... Читать дальше »

Со всех сторон к тебе летит привет,
Но рта не раскрываешь ты в ответ.

О, почему ты так высокомерен,
Кичлив, заносчив и самоуверен?

Собою полон, полон пустоты,
А думаешь, что всех умнее ты.

Избавь себя от ветра самомненья:
Он тушит свет сердечного горенья.

Есть бедняки, что страждут без конца,
Чисты и благородны их сердца,

Им кажутся игрушками эмиры,
Твои вазиры и твои кумиры.

Но как ты смеешь с видом знатока
Смотреть на них с презреньем, свысока?

Далек от знанья тот, кто зазнается,
Под тяжестью плодов спина согнется.

Пустая ветвь стремится к облакам,
С плодами ветвь склоняется к ногам.

Набитыми карманами не хвастай:
Увы, они пустеют слишком часто.

Мы не находим вежливости в том,
Что, видя кость, виляет пес хвостом.

Усы того, кто жаден — знает всякий, ... Читать дальше »